Дело рук всего общества

«Российская газета», № 107 (4664), 21 мая 2008

Перед интервью с президентом компании Альпари Андреем Дашиным просматриваю последний номер Forbes. Если верить аналитикам, наши бизнесмены тратят на филантропию в тысячу раз меньше, чем американцы.

«Не думаю, что такие сравнения уместны, — говорит Дашин. – Благотворительность не имеет денежного эквивалента. Например, когда мы помогали Дому ребенка № 1 в Казани – привозили медикаменты, питание, я видел, как туда приходили люди, у которых не было средств что-либо купить. Но они приносили игрушки из дома, общались с детьми. И возможно, такая помощь более ценна, чем многомиллионные пожертвования».

Андрей Валерьевич, благотворительный фонд Альпари был создан задолго до объявления в республике Года благотворительности. Как случилось, что вы, руководитель финансовой компании – по роду своей деятельности обязанный быть рациональным, расчетливым человеком, инициировали это начинание?

На самом деле, нет в этом ничего удивительного. Все очень логично – как раз с точки зрения бизнесмена. Любой бизнесмен проходит несколько стадий созревания. И на более высокой стадии развития, создав корпорацию, империю, он задает себе простой вопрос «Где бы он хотел жить?». Как человек рациональный, он планирует свою жизнь не на ближайшие пять лет, а думает о том, где хотел бы состариться, где будут жить его дети. В бизнесе очень многое можно не привязывать к месту жительства – проведение совета директоров, расположение головного офиса компании. Но жить большинство бизнесменов все же стремятся на родине. И начинают более критично относиться к своей родной стране. А поскольку люди действия не просто говорят о проблеме, а стремятся ее решить, человек с такой активной позицией отлично понимает: если ничего не делать, то все останется без изменений. И его дети будут жить в обществе, страдающем целым рядом недостатков. Естественно, любому зрелому бизнесмену хочется ситуацию в стране изменить. Я подчеркиваю «зрелому», поскольку не считаю зрелым бизнесмена, который живет одним днем, стремится «нарубить» кучу денег и уехать на ПМЖ в какую-нибудь теплую страну. Есть масса примеров – судьбы тех наших соотечественников, кто придерживался такой позиции в конце 90-х, в те времена, когда бизнес для многих был сродни рвачеству. В итоге за пределами нашего государства сейчас живет огромное количество выходцев из СССР, СНГ – тех, кто хотел бы вернутся на родину, но уже не может. В США, например, есть большая русская диаспора, которая живет своим комьюнити, у них есть свои улицы, свои магазины, библиотеки. Но это далеко не счастливые люди, ведь они живут в чужой стране, безуспешно пытаясь создать ощущение родины.

У меня никогда не было желания уехать из России. Может быть, еще и потому что я массу времени провожу за рубежом. Компания под брендом Альпари работает в Лондоне, Нью-Йорке, сейчас мы собираемся открывать компанию в Дубаи. Ездить приходится много, но все эти вояжи приятны тем, что есть место, куда ты возвращается – Родина. Улицы, которые навевают какие-то приятные воспоминания из детства, юности — этого нигде ни за какие деньги не купишь… Не буду лукавить, мне, например, очень нравится Лондон. Это действительно красивый город, которым можно долго восхищаться. Но мне он нравится буквально неделю. Потому что нет чувства, что ты там родной – за границей ты все равно гость.

Альпари акцентирует свое внимание на помощи детям, которые находятся в домах ребенка. Почему именно им?

Это понимание пришло через опыт. Например, побывав в школе-интернате для глухонемых детей, я понял: никакие средства бизнесменов не способны эффективно помочь этим людям. Да, можно провести разовую акцию – купить слуховые аппараты, что мы и делаем. Но это почти ничего не значит, потому что когда ребята заканчивают интернат и выходят на улицу, они встречаются с полным неприятием их как инвалидов. Нет работы, социального обеспечения. Отношение общества, которое определяет их становление, мы не можем изменить – сделать это способно только государство. А нам хочется работать с максимальной отдачей. Так мы пришли в казанский дом ребенка № 1, которому начали помогать еще до создания благотворительного фонда.

Сейчас казанские дома ребенка и приюты довольно неплохо существуют, потому что в Казани, в отличие от районов республики, уже хорошо развита помощь таким учреждениям. И это никакое не наше ноу-хау: эффективность такой работы основана на данных статистики. В доме ребенка содержатся дети до 4 лет. По достижении этого возраста их передают в детский дом. То есть возраст до 4 лет является максимально лояльным в плане простоты усыновления, удочерения. Именно в этом возрасте для ребенка проще всего найти семью. Поэтому ему важно создать хорошие условия (в плане соцобеспечения, медицинского обслуживания) в первые годы жизни. И благодаря работе, которая проводится сегодня благотворителями в домах ребенка Казани, уже на 90-95 процентов удается отдать детей в семьи именно в этом возрасте.

Однако только этим направлением наша работа не ограничивается. Много внимания мы уделяем адресной помощи: покупаем медикаменты, оплачиваем операции. При этом сотрудники фонда обязательно контролируют, как расходуются средства.

И все равно встречаются, наверное, мошенники, которым удается получить деньги «под честное слово», сыграв на чувстве сострадания?

Мошенники встречаются, и это во всем мире так. Но я убежден: гораздо больший ущерб понятию «благотворительность» наносят не эти единичные случаи, а так называемые фонды вымогателей. Это организации при школах, детских садах и даже вузах, многие из которых, по сути, занимаются вымогательством. В анкетах, которые родители заполняют при приеме ребенка, стоит графа «чем вы готовы помочь школе» и далее в скобках — сумма в рублях. В итоге, если под вывеской благотворительности с человека вымогают деньги и в детском саду, и в школе, у него формируется негативное отношение: «Вот она благотворительность! Никакая она не добровольная!» Недавно у нас в городе прокатилась волна по закрытию этих фондов, возбуждению в отношении их руководителей уголовных дел. Думаю, правоохранительные органы и дальше будут пресекать деятельность подобных организаций. Но то, что на сегодня есть возможность открывать фонды, позволяющие массово вымогать деньги – системная ошибка государства, которая может привести к плачевным последствиям. И в первую очередь – дискредитировать саму идею благотворительности. Эту ошибку необходимо искоренять.

В республике создана Ассоциация благотворительных фондов, которая занимается привлечением госорганов к вопросам благотворительности. Что именно должно делать государство?

Со стороны государства должна быть не помощь, а скорее стимулирование. Это могут быть налоговые льготы бизнесу, гранты, которые бы вручались президентом меценатам, программы по поддержке благотворительности. Чтобы люди видели — благотворительность действительно есть. Убежден, самый значимый результат нашей работы – это то, что Альпари совместно с другими фондами, правительством РТ, благодаря инициативе президента Татарстана удалось показать обществу: меценатство – не пустой звук, масса людей активно и результативно работают в этой сфере. Но бытует мнение, что добро должно быть скромным. Не стоит его афишировать…

Считаю, общество должно видеть — существует движение, благодаря которому помощь нуждающимся становится нормой жизни. Тогда через какое-то время и у других людей возникает стремление участвовать в этом процессе. Они понимают, что не делают ничего сверхъестественного: милосердие и сострадание – чувства, которые должны быть присущи всем.

У благотворителей есть конкретные финансовые проекты – строительство домов престарелых и т. д., но есть и глобальные задачи, целью которых является вовлечение всего общества в процесс благотворительности. Быстро, что называется, наскоком эту проблему не решишь. Надо показывать конкретные примеры, рассказывать о меценатах. При благотворительных фондах необходимо создавать общественные комиссии, которые будут проверять его деятельность, публиковать отчеты, чтобы каждый человек видел, куда пошли его деньги. Благотворительным фондам не стоит скупиться на найме персонала, который будет формировать эту отчетность.

И напоследок личный вопрос: что изменилось в человеке по имени Андрей Дашин с тех пор, как он занимается благотворительностью?

Думаю, в самом человеке мало что меняется. Ведь меценатство – это удовлетворение собственной потребности, потребности помогать. Она возникает по совершенно разным причинам. А человек просто получает удовлетворение, положительные эмоции — не от игры в казино или другого пустого времяпрепровождения, а от того, что творит добро. И если такое происходит, значит, само общество меняется к лучшему.